Улан. Трилогия - Страница 78

Современники такие действия могли бы посчитать жестокими, но учитывая начавшиеся на фоне мятежа грабежи, насилие и мародёрство, горожане так не считали - Рюген железной рукой утихомирил разбойный мир. Ну и главное - всех, в ком были хоть какие-то сомнения, Владимир не вешал, а приказал сгонять в импровизированные лагеря на нескольких свободных островах города. Потом разберётся.

Въезд Петра Фёдоровича в Петербург был триумфальным - горожане выстроились по пути следования и радостно приветствовали его - они уже на своей шкуре почувствовали, что же такое переворот. Ну а потом - умелый пиар сторонников императора и факты, обличающие мятежников в самом скотском облике.Их хватало, так ничего и не пришлось выдумывать.

Знатных вельмож, замешанных в заговоре, Государь приказал арестовать и держать их в Петропавловской крепости - поодиночке. Настроен Пётр был весьма мрачно и решительно, так что ничего хорошего вельможам не грозило. И если знатные и родовитые могли отделаться потерей состояния - особенно если другие члены рода были нормальными подданными...

То вот Разумовским и другим "выскочкам" это не грозило. Именитых предков у них не было, да и с личными заслугами было туго. Ну не считать же такими постельные достижения старшего брата - "ночного императора"...

- Воры, ничтожества, вознесённые из грязи! - С ненавистью говорил о них Пётр. После мятежа Грифич стал пользоваться абсолютным доверием Государя, хотя и был подвергнут жестокому выговору за "похищение" с последующим перевозом в Кронштадт.

Император верил... Ну или пытался это показать, что если бы не "Чрезмерное усердие князя Грифича", он бы лично руководил подавлением мятежа и разумеется - успешно. Однако Владимира он "Простил, поскольку понимает его опасения в том деле и некая опасность мне всё же грозила". Но - доверие к Владимиру было и теперь Рюгену приходилось время от времени становиться драбантом*** Государя при посещении последним некоторых новоиспечённых узников. Ну и соответственно - слушать кое-какие разговоры.

- Воры! - повторил он Кириллу Разумовскому, - Поднялись из грязи, скоты неблагодарные!

Гетман (теперь уже бывший - отречение он подписал) слушал его с опущенной головой, хотя видно было - Разумовский не смирился и не считает себя в чём-то виноватым. Проиграл - это да...

Пётр долго разорялся и в конце-концов охрип, устало опустившись кресло, принесённое в камеру специально для него. Так-то из мебели здесь был только топчан из досок, с охапкой соломы. В камеру зашёл незнакомый офицер и что-то прошептал на ухо императору.

- Да? - Оживился тот, - подойду сейчас.

Владимира он жестом велел пока оставаться с преступником.

- Злорадствуешь? - Глухо спросил Кирилл князя.

- Нет, - с ленцой ответил то.

- Злорадствуешь, - убеждённо повторил бывший гетман, - а ведь мой брат тебе покровительствовал!

- Ты - не твой брат, - лаконично ответил попаданец.

- Саблю подарил, перстни, деньги...

- Ты всерьёз веришь, что он своё дарил? - С интересом уставился на Разумовского принц. Мрачный, но несколько непонимающий взгляд в ответ.

- Значит, - задумчиво сказал Рюген, прислонившись к стене, - ты всерьёз считаешь, что он имел право на столько богатую жизнь просто потому, что был "ночным императором"? Мда...

Кирилл сжал кулаки и шагнул было к спортсмену, но опомнился, а тот продолжил:

- Но он то ладно - пусть и зарабатывал как... девка гулящая, но хотя бы зарабатывал, да и человек хороший - в политику вон не лез. А ты? Президент Академии Наук, гетман... Быдло ты деревенское - только и умеешь, что грести под себя - а чего хорошего сделал?**** А подарки... Вот ты действительно считаешь, что не получил бы чего-нибудь такого же от Елизаветы?***** А так... Кошель-то у них общий - подарил он, то есть подарила она.

Несмотря на такой разговор, Владимр и правда чувствовал себя... обязанным Алексею Разумовскому. Брал подарки? Брал... Совесть... не то чтобы грызла, но гнетущее впечатление было. Так что при удобном моменте, в присутствии Семёновцев, он снял с себя тальвар и сломал клинок пополам, выкинув его в Неву - продавать его он счёл неправильным... Деньги же, вырученные от продажи перстня и те самые полторы тысячи золотых он вполне официально передал увечным воинам - и прежде всего своим уланам.

- Чистоплюй, - пробурчал Миних... одобрительно? Да и разговоров такой поступок вызвал много. Да и что говорить - поступок и правда княжеский. И кстати - кошель от Разумовского и деньги в нём, были те самые. Жил Владимир весьма экономно - настолько, что поговаривали даже не о скупости, а о скаредности. Ну сейчас поняли - просто характер такой аскетичный, и вообще - плевать ему на внешнюю атрибутику.

Следствие закончилось только через месяц - и всё это время Грифич помогал Миниху в расследовании, играя роль "доброго полицейского". На старика после пресловутого марша через порт посыпалось столько почестей и наград, что он чувствовал себя виноватыми сам предложил такой вариант:

" - Всё одно, много не протяну".

Владимир заметил, что Бурхард относится к нему не только как к другу, но и как к сыну... И честно говоря - сам постепенно начинал считать его вторым отцом.

Англичан признали виновными и посла колесовали. Кстати - он единственный умер так жутко. Князь не знал подробностей, но что-то был такое, что Пётр буквально возненавидел посла и Англию. Нет, войну ей объявлять не стали, но отношения сильно охладели. Англичане же, как и обычно в таких случаях, свалили вину на случившееся исключительно на посла, объявив того преступником, которого "соблазнили заговорщики".