Улан. Трилогия - Страница 53

Амбал** - грузчик.

Глава вторая

Чтобы доставить улана в Зимний дворец, императрица прислала карету с парой лакеев на запятках. Кстати говоря, лакеям там было вполне удобно, да и нужны они были не только для "понтов". Открыть дверь кареты и помочь выбраться - это не самое главное, важнее были сильные руки, помогающие вытаскивать увязшую карету из грязи. Ну да, погода была такая, что не слишком-то и понятно - одевать обратно колёса или ехать на полозьях...

Впрочем, доехали благополучно. Доехали - потому что в качестве чичероне* к князю приставили Якова. Молодой чиновник шёл сзади-справа и негромко подсказывал - куда повернуть. Тимоню тоже пропустили во дворец и денщик шёл чрезвычайно важный, свысока поглядывая на лакеев и слуг.

Нужно сказать, что какой-то повод для гордости у него был - денщик, особенно доверенный, занимал достаточно привилегированное положение в мире слуг. Ну и Тимоня гордился ещё и тем, что ПОКА он - слуга единственный, да ещё и у имперского князя. Статус, между прочим, нешуточный - Владимир уже выяснил, что служить к нему с охотой пошли бы и многие дворяне...

Шли по коридорам, затем через анфиладу залов. Нужно сказать, что народу навстречу попадалось много - и не только слуг. Были и явные дворяне, но скажем так - несколько потёртого вида. Вопросительно посмотрев на Якова, Владимир дождался ответа - "форма допуска" у всех разная.

- Кто познатней да в фаворе, могут и поближе пройти, ну а остальные едва ли не в передней толкутся, - несколько образно выразился Сирин.

Наконец, сопровождающий их лакей замедлил шаги, сделав их ещё более торжественными. Жезлом он сделал отмашку и стоящий у дверей красномордый глашатай объявил певческим басом:

- Его Высочество, Имперский князь Грифич, принц Рюген!

Сказав это, он отошёл в сторону, освобождая проход.

Императрица поднялась с кресла и сделала несколько шагов навстречу - большая честь, если знать о неважном состоянии здоровья.

- Так вот ты какой, принц из сказки, - удивительно женственным голосом сказала она, лукаво улыбаясь и протянула руку для поцелуя.

Улан склонился по всем правилам и еле заметно прикоснулся губами к нежной, надушенной коже.

- Ваше величество, - нейтрально поприветствовал он Елизавету, едва заметно улыбаясь и откровенно разглядывая.

Была в нём такая черта, что если начинали сдавать нервы, вылезала какая-то наглость.

- Ну что, хороша? - кокетливым голосом спросила Государыня.

- Сбросить бы вам лет десять, - "кобелиным" голосом ответил экстремал.

Императрица расхохоталась по девичьи и хлопнула офицера веером по плечу:

- Вижу, вижу... Погибель бабья... Ладно, повеселимся потом, а сейчас - торжественная часть.

Тут она сделала рукой еле уловимый жест, после которого музыка и разговоры утихли.

- Князь Грифич, принц Рюгенский... Три с половиной года назад ты поступил на мою службу в качестве рядового улана. Не стал чванится родом и требовать привилегий - ты делом доказал, что являешься настоящим князем из старинного рода, завоевав себе славу воинскую. Много славных дел числится за тобой - ведомо нам, что именно ты остановил атаку драгун при Кунерсдорфе и от тебя улепётывал Фридрих после той баталии. Ведомо и о Битве на Мосту...

Елизавета остановилась, делая драматическую паузу и одновременно переводя дух. Стоящий напротив неё попаданец хорошо видел, что речь далась ей совсем нелегко...

- Много хорошего сделал ты в эту компанию и не зря государи иностранные наградили тебя орденами. Я тоже не хочу быть неблагодарной и жалую тебе орден Святого Александра Невского и звание подполковника уланского!

Были овации, возгласы "Виват!" и прочие изъявления восторга от придворной публики. Сам же князь только поклонился слегка, но зато сумел выразить благодарность глазами и судя по ответной улыбке Государыни - удачно. Затем посыпались и другие плюшки - звание поручика "за штатом" (но с жалованием!**) Семёновского полка, два невнятных придворных звания... Как понял Владимир, они нужны просто для того, чтобы их обладатель получал какую-то денежку и имел право приходить во дворец без лишних церемоний.

Снова началось веселье и танцы, а поскольку сама Елизавета танцевать не могла, то просто сидела в кресле, наблюдая за придворными. Князя от себя она пока не отпускала, велев принести ему табуреточку. По понятиям русского двора - честь немалая.

Государыню интересовала масса вещей, но ход её мыслей был причудлив настолько, что спортсмен никак не мог понять логику. Сейчас она расспрашивает о военном походе, тут же перескакивает на фигуры танца, затем на обсуждения Большой Политики, дуэльные поединки...

- Так значит, не встречал равных? - странным тоном произносит императрица.

- Нет, Государыня. Когда помоложе был, да - встречал я мастеров биться на клинках и на кулачках куда сильней меня. Но вот за последние... Да года три, пожалуй - нет.

- А среди немцев - там, говорят, знатные кулачники..., - чуточку ревнивым голосом спросила женщина.

- Не сказал бы, - пожал плечами офицер, - для меня они все - как детишки малые. Какая разница, кого розгой отстегать - восьмилетнего сорванца или семилетнего.

- Детишки, значит, - засмеялась Елизавета, - ой уморил! А Орловы?

- А что Орловы? Я вон, ещё когда сержантом был, с франзузскими кирасирами схлестнулся... Каюсь, сильно нетрезв был... Ну и положил их почти два десятка. Правда - и самому прилично досталось, народ там крупный служит, да французы большие мастера на кулачках.