Улан. Трилогия - Страница 145

145

- Это кто? - Вяло спросил Павел, со слабым проблеском интереса глядя на рассаженных по кольям людей. Были они сейчас в Запорожской части войска, а у тех сохранялись пока остатки экстерриториальности и самоуправления - вплоть до возможности в некоторых случаях выносить смертные приговоры.

- Униаты, - раздувая пышные усы, гневно сказал немолодой казак.

- Ааа...

Говорить и правда было не о чем - ненависть казаков к униатам была давней и общеизвестной. Причём нельзя сказать, что неоправданной... Предательство "Веры Православной" было вторичным - к перешедшим в католичество или протестантскую веру относились не в пример мягче. Просто именно униаты откровенно становились против русских и православия во всех конфликтах, сохраняя при этом какие-то формальные образы "русскости" и "православности", что вызывало особую ярость.

Эти самые "образы" не мешали им вести самую активную борьбу против русских и православных, пользуясь поддержкой польских властей. Сами поляки при этом оставались как бы в стороне, не слишком пачкаясь. Ну а униаты получили имущество церковных приходов, имущество защитников православия.

В общем, народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли* - пусть даже на крови. Ну и... Это дало свои плоды и те же казаки могли оставить в живых еврея (не ростовщика!) но никогда - униата. Какие-то исключения могли делаться ради молодых привлекательных женщин или детей - остальных убивали и если быстро - это считалось везением...

Российские власти к униатам относились значительно мягче, но в их разборки с казаками вмешивались редко - практически за каждым униатом, покопавшись, можно было найти какие-то преступления, каравшиеся Законом очень тяжко. Преступления против Веры, участие в ограблении (те самые захваты имущества православных) и т.д.

- И что это такое?

Представители Запорожцев стали юлить - утаивание части трофеев замечалось за ними не в первый раз. Если между собой они вели дела более-менее честно, то вот с остальными - хрена.

- Личные трофеи, захваченные в поединках, - быстро ответил сопровождающий.

- СашкО, - не гневите меня, - выдохнул откровенно разозлённый цесаревич, - сабля, конь, пистолеты, одёжа... Но шатры, невольницы и пушки?! Не обнаглели ли вы? Это, между прочим, из наших трофеев, я лично клинком около того шатра рубился...

Шипение Наследника сильно напугала казаков, да и взгляд Грифича... Ну и в самом деле - склонность тащить всё подряд была за ними известна, но не у своих же! Или их не считают своими?

Вообще, чем дальше, тем больше Померанский понимал стремление русских правителей ограничить права Запорожского казачества - очень уж это... квази-государство напоминало какую-то пиратскую республику из скверных исторических боевиков. Постоянные разборки, выборы и перевыборы, делёж власти прямо на поле боя... Увы, но времена расцвета давно прошли и несмотря на прекрасные боевые качества отдельных казаков, сама Сечь откровенно прогнила.

Беда в том, что находилась она на российской территории и все эти "гулянки молодецкие" частенько заканчивались тем, что отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом**. Ну а некоторые напротив - только числились казаками и давно уже по факту были батраками - причём потомственными.

Пиры в честь победы шли постоянно, но так - дежурно. Это только звучит красиво - "Фельдмаршал дал торжественный обед в честь...", а на деле - обычный ужин из турецких припасов - тех, что быстро портятся... Войско султана было много больше русского, да и количество знатных пашей было крайне многочисленным, а соответственно - большое количество всевозможной пахлавы и других продуктов, что не выдерживают длительного хранения. Ну и солдатам досталось - "правоверные" тащили с собой очень много вина, в основном молодого.***

Лагерь стоял на месте - раненым требовался покой. Разумеется, какая-то часть войска была активной, но - весьма небольшая, ранения получили почти все и пусть в большинстве своём неопасные для жизни, но заниматься чем-то серьёзным было в тягость. Вот и отъедались-отпивались, делили трофеи и главное - лечились.

Атмосфера была очень праздничной - Победа, трофеи, остались в живых... И когда от императора прибыл гонец, поздравляющий Миниха званием генералиссимуса и награждающий орденом Святого Георгия первой степени, ликование достигло высшей точки.

Награды получили и другие герои - Потёмкин получил Георгия сразу третьей степени, Пугачёв и Павел - четвёртой, Рюген - Святого Владимира первой степени, получили ордена и некоторые другие офицеры, но в целом - довольно скупо.****

В письме был и приказ новоявленному генералиссимусу оставить войска и прибыть в Петербург на празднование, оставив армию на Грифича.

Не вышло - Старик умер во сне следующей ночью.

Народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли* - это прежде всего о верхушке или городских униатах. Селяне часто просто не имели особого выбора - священник их прихода решил по каким-то соображениям "перекинуться" и всё, весь приход считался униатским. Причём что интересно - возмущение "быдла" польские/про-польские власти не интересовало и попытки вернутся в привычную веру (которые обычно были) пресекались как бунт, причём с особой жестокостью.

Отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом**. - Увы и ах, но романтичный флер "Русских лыцарей" давно "протух" к тому времени и несмотря на всё моё сочувствие к казачеству, проблема и в самом деле была крайне серьёзной.

145